Курс валют: USD: 57.5336 | EUR: 68.5801
6
В Улан-Удэ девочка, поигравшая на площадке с сыном судьи, теперь боится выходить на улицу
Интересная жалоба поступила в квалификационную коллегию судей Бурятии (ККС РБ). Улан-удэнка обратилась с просьбой помочь объективно разобраться в произошедшем на детской площадке во дворе дома по улице Шумяцкого
Если следовать точной хронологии изложенного, то 1 августа 2018 года вечером на детской площадке встретились дочь школьной учительницы Ольги Толстиковой и сын федерального судьи Кабанского районного суда Виктории Герасименко.
Как пишет "МК в Бурятии", что точно произошло в тот вечер, сегодня не могут сказать даже игравшие рядом дети. Одни говорят, что мальчик наклонился за выпавшим телефоном и когда поднимался, ударился головой об руку девочки. Другие утверждают, что вообще ничего не заметили, так как дети играли вместе как в этот вечер, так и все следующие дни. Играли до тех пор, пока в полицию не поступило заявление от Виктории Герасименко о нанесении ее сыну серьезной травмы.
Случай в беседке
— Когда мне позвонила инспектор по делам несовершеннолетних Анна Илькова и сообщила, что на мою девятилетнюю дочь написано заявление в полицию о нанесении побоев, что произведено медицинское освидетельствование травмы и что якобы установлено, что травма получена путем нанесения тяжелым тупым предметом в область надбровия, я потеряла покой и сон, — рассказала Ольга Толстикова. — Так как дочь ничего определенного вспомнить не смогла, я побеседовала со всеми детьми, которые были на площадке в тот день. Дети рассказали, что, играя, мальчик уронил телефон, а когда поднимал его, ударился об руку дочери. Никто из детей не видел, чтобы моя дочь наносила ему удары, чтобы они вообще ссорились. В заявлении указано, что дочь нанесла удар ногой. Чтобы такое сделать в маленькой детской беседке, где якобы все произошло, нужно выйти из нее, выпрямиться во весь рост, размахнуться так высоко, чтобы дотянуться ногой до глаза, но моя дочь не владеет ни одним приемом единоборств.
— 7 сентября меня и мою дочь пригласили для беседы в отделение полиции, — продолжает Ольга Толстикова. — На беседу, кроме нас и инспектора, пришла вместе с сыном Виктория Герасименко. Молодая, хорошо одетая женщина вела себя крайне вызывающе. Это было первое наше знакомство с судьей, которое я до сих пор вспоминаю с ужасом.
Вся беседа — это односторонний монолог Виктории Герасименко, которая беспрестанно выкрикивала какие-то номера статей, законов. Она сразу же начала угрожать мне и моему ребенку тем, что ни о каком перемирии не может быть и речи. Герасименко кричала, что мою дочь поставят на учет по делам несовершеннолетних, во всех инстанциях — по месту жительства, работы, учебы — узнают о недолжном воспитании моего ребенка, что она обязательно накажет меня рублем.
Все это выкрикивалось в присутствии детей, которые сидели бледные от ужаса. Когда моя дочь по просьбе инспектора начала, запинаясь, рассказывать, как все было, судья позволяла себе в ее адрес (!) выкрики «Противоречие!», «Запинается, значит, врет!», «Обвиню в клевете!» и другие. Она не давала вставить слово никому вплоть до того, что начала указывать инспектору, как тут нужно действовать, кто должен заняться этим вопросом. Сама инспектор сидела ни жива ни мертва и только кивала в ответ головой. Впечатление было такое, будто с нами случилась какая-то катастрофа и поправить эту катастрофу уже никак нельзя. Я воспитываю дочь одна, работаю обычным преподавателем, нанять адвоката мы не можем, защитить нас некому. Дочь после всего случившегося боится выйти на улицу. Когда она видит машину Герасименко, имеющую с недавнего времени обыкновение парковаться почему-то у нашего окна, ее трясет. Я не понимаю, кто дал право этим людям, олицетворяющим собой власть, вести себя подобным образом?
На особых условиях
Судьи наделены правом вершить правосудие от имени государства, носить мантию и иметь особый статус. Когда они входят в зал судебного заседания, мы обязаны вставать, обращаться к судье не иначе как «Ваша честь!», мириться с тем, что у судьи — особые льготы и привилегии, зарплаты и выходные пособия. Наши судьи не пользуются общественным транспортом, потому что ездят только на дорогих иномарках. Их нельзя встретить на улице, в магазине или кинотеатре, так как отдыхают, загорают и приобретают себе одежду они в зарубежных турне. В больницах они лежат в отдельных палатах, их дети посещают частные детские сады и учатся в престижных школах. Таким образом, единственным местом, где еще можно лицезреть судью без мантии, осталась обычная детская песочница, куда заботливый родитель спешит вывести свое чадо на прогулку.
Учитывая, что произошло 1 августа 2018 года во дворе дома Ольги Толстиковой, поступило предложение обустроить в Улан-Удэ специальные детские площадки для судейских детей — с соответствующей табличкой, с безопасной скамейкой и обязательной памяткой на заборе, какое наказание предусматривается в случае нанесения травмы, ушибов, тяжкого телесного ущерба здоровью и прочее.
Конечно, кто-то может возразить, что обустройство подобных площадок выльется для бюджета в круглую сумму. К тому же закона такого нет, а вот, к примеру, закон о площадках для выгула собак хоть и принят, но абсолютно не исполняется. Тем не менее ни одна собака Улан-Удэ еще не пожаловалась на условия прогулок себя и своих щенят, а федеральный судья Виктория Герасименко пожаловалась. Какие меры будут приняты в результате рассмотрения случившегося ККС Бурятии и чем вообще закончится вся эта история, мы сообщим.
*