Курс валют: USD: 57.5336 | EUR: 68.5801
1
Предыдущие статьи в хронологическом порядке выложены здесь, а сетевое издание Astrakhan.Site вновь уточняет, что текст публикуется в основном «как есть», но сглажены некоторые высказывания, которые могут оскорбить чувства верующих. В прошлой статье мы сообщали о взятии Казани и письмах Ивана Грозного Юсуфу и Измаилу.
...Однако ни наступившею весной, ни следующим летом об астраханском походе в Москве не думали — там внимание сосредоточивалось тогда на опасной болезни Царя и на интригах придворных партий: правительство было озабочено делами домашними. Летом 1553 года московское правительство также имело ссылки с Ордой, но они не заключали в себе ничего, кроме обычных уверений в дружбе.
В октябре и ноябре наши служилые татары Карамыш и Бахтеяр привезли в Москву важное известие, что князь Юсуф (прим. не друживший с Россией) с детьми и племянниками собирается идти на русские украины и переезжать Волгу будет у Астрахани на судах царя Ямгурчея (прим. астраханский правитель), который присоединяет к войску Юсуфа и своих 500 человек. В то же время Ямгурчей заискивал дружбы Измаила (прим. дружившего с Россией), к которому прислал посла своего Алкалу и подарки: доспех и тысячу аршин тафты. При этом Бахтеяр добавил, что колеблется и сам Измаил, который теперь опасается, как бы Царь Иван Васильевич не взял Астрахани лично для себя, забыв про Дервиша Али — медлительность московского правительства, по-видимому, истолковывалась Измаилом по своему. Однако присланные им вскоре грамоты были успокоительны — он сообщал, что удалось отговорить Юсуфа от похода на Москву и снова просил своего друга Белого Царя не задерживать Дервиша и поспешить астраханским делом.
Обстоятельства побуждали московское правительство не медлить далее: было бы ошибкой пренебрегать неоднократными предложениями Измаила, было бы крайне опасно допускать усиления Астрахани, где теперь, как видим, явно дружили с Крымом и князем Юсуфом, и делали подозрительные военные приготовления.
Постельничему Алексею Федоровичу Адашеву и думному дьяку Ивану Михайловичу Висковатому Царь поручил подробнее переговорить с прибывшими от Измаила гонцами и обсудить план предприятия. На совещаниях решено было, что Дервиш Али с царскими воеводами и войском пойдет на Астрахань водою в судах, а Измаил с детьми и племянниками и всей их конницей подойдет к ней полем. А когда, даст Бог, Астрахань возьмут, то Царские воеводы посадят на престол Дервиша Али, а Измаил накажет тогда Юсуфа за его неправды.
Обсудив с боярами это решение, Царь Иван Васильевич, по словам летописей, «уповая на всемогущего Бога и великие Его щедроты и на Пречистую Его Богоматерь и великих чудотворцев молитву, и за свою обиду и срамоту, яже царь Ямгурчей обеты свои изменил и посла ограбил и по ногайских мирз челобитию умыслил послать рать свою на Астарахань».
2 февраля 1554 года прибывшие ногайские послы отпущены были обратно, а с ними послан был к Измаилу государев посол Микула Бровцин — сообщить о принятом решении. Ему было наказано тайно передать Измаилу следующее:
«Государь наш Царь и Великий князь, велел тебе говорити. Приказывал еси к нам, чтобы нам на Астарахань рать свою послати и Дербыша бы царя на Астарахани учинити. И мы для твоей дружбы Дербыша царя на Астарахань отпустили. А с Дербышем царем вместе послали есмя воеводу своего князя Юрия Ивановича Пронскаго с товарищами и многими людьми. А срок есмя учинили Дербышу царб и воеводу своему... быти против Переволоки июня месяца 1 день».
Прим.: см. картинку в начале статьи, Переволока, — местность между посадом Дубовкой, Царициным, пристанью Качаловской и станицей Качалинской, где кратчайшее расстояние от Воли до Дона. Место это было известно еще в глубокой древности. Здесь когда-то стояла пограничная хазарская крепость Саркел (Белая Вежа) и руссы перетаскивали с Дона на Волгу свои суда, на которых сплывали к Итилю, в устья Волги.
«И ждати есмя им велели тебя в том месте семь ден. И ты бы к тому сроку на то место поспешил и с Дербышем бы еси царем и с нашими воеводами в том месте сослался своим добрым человеком и свою бы еси мысль Дербышу царю и нашим воеводам приказал, как тому делу пригоже быти, да и людей бы еси своих дербышу царю и нашим воеводам в суды дал сколько пригоже, и отпустил бы еси своих людей к Астарахани не модчая.
А будет тебе за которым делом к тому сроку к Переволоке самому притти нельзя и ты бы послал к Дербышу царю и к нашим воеводам своего верного человека, да с ним людей которым идти с Дербышем царем и нашим воеводам в судах к Астарахани. И с тем своим человеком приказал бы еси к Дербышу царю свою мысль о всем деле подленно, как тому делу делатися, а велел бы еси тамо своему человеку ждати Дербыша царя и наших воевод против Переволоки к тому же сроку. А как придет Дербыш царю и наши воеводы к Переволоке и твой человек бы Дербышу царю и нашим воеводам о Астарахани твою мысль сказал и людей бы твоих Дербышу царю и нашим воеводам в суды дал сколько пригоже. А ты бы сам тогда шел к Астарахани и пришед к Астарахани стал против города и того бы еси смотрел как наши люди учнут наше дело и твое делати.
И нечто Бог даст наше дело и твое поделается: наши люди Астарахань возьмут и Дербыша царя на Астарахани посадят и ты тогда с Дербашем царем велел бы на Астарахани своему князю доброму, который бы умел юрт сдержати. Да и людей бы еси своих Дербышу царю в Астарахань прислал столько пригоже, как бы ему мочно юрт сдержати, а мы тогда велели в Астарахани с Дербышем царем своему человеку доброму Петру Тургеневу и с твоим человеком о юрте промышляти и дело делати всякое за один.
А буде наш человек Петр Дербышу царю и тебе в Астарахани не надобен и вы бы Петра отпустили к нам с своими послами. И которые дела вам надобны и вы бы о том с нашим человеком Петром и с своими послы к нам приказали. А которые будут люди земские в ту пору из Астарахани выбежать, и ты бы тем людям от нас и от себя опась давать, чтобы пошли назад на свои места, а не боялись ничего. А от нас им и от тебя лиха не будет никотораго. И укрепя бы еси город нашего посла Микулу к нам отпустил, и с нашим послом Микулою прислал бы еси к нам своего доброго посла. И с тем еси своим послом и с нашим послом с Микулою приказали к нам подленно о всех наших делах и о своих, и о Астарахани, как нам вперед тот юрт укрепити, чтоб на нем Дербыш царь вперед жил неподвижно...
А нечто Астарахань не возьмется и мы воеводам своим велели тогда Дербыша царя отпустити к тебе со всеми его животы».
Как видим, допускалась возможность и неудачного окончания похода: силы Ямгурчея были неопределенны, слухи указывали и на значительную помощь со стороны Крыма.
Когда Бровцин с тайным наказом прибыл к Измаилу, то встретил прием, подтверждавший донесение Бахтеяра. Наше посольство было ограблено приближенными Измаила, а последний, несмотря на неоднократные просьбы Бровцина, не допускал его к себе. Только через три недели нашему послу представилась возможность высказаться, но Измаил, ссылаясь на недосуг и на войну с Юсуфом, не проявил к словам Бровцина никакого внимания. Последнему удалось, кроме того, узнать, что Измаил послал на Волгу искать наше войско и приказать ему вернуться обратно, отпустив в Орду Дервиша Али.
Такая перемена в настроении дружившего нам мирзы могла явиться и результатом медленности московского правительства, но очень вероятно, что Измаил стал проникаться убедительными доводами Турецкого султана, предостерегавшего, как мы видели, от поднятого русского меча.
Посол наш, конечно, не замедлил сообщить в Москву об оказанном ему в Орде приеме, а затем вскоре и сам отправился обратно... Продолжение будет.
*