Курс валют: USD: 57.5336 | EUR: 68.5801
1
1. Улица Володарского
Оружием Моисея Гольдштейна, носившего псевдоним «В. Володарский», было слово, а оно, как известно, может и убить, и спасти. Сначала он был редактором, а в 1918-м взлетел до комиссара печати, пропаганды и агитации в Союзе коммун Северной области (одно из областных объединений Советов). Его действия были направлены против оппозиционной прессы, он ведал цензурой и запускал репрессии в отношении тех, кто писал и говорил не то, что надо. Особенно он активизировался в мае того же года, когда выступил главным обвинителем на публичном процессе против сразу нескольких небольшевистских вечерних газет.
В честь одного из главных цензоров советской эпохи именуется улица в историческом районе Астрахани – в бывшем Белом городе.
2. Улица Софьи Перовской.
У любой революции есть своя предыстория. Среди предпосылок событий, громыхнувших в России в начале XX века, – деятельность террористических организаций во второй половине века XIX. К ним относится «Народная воля», исполнительным комитетом которой руководила эта девушка с тяжёлым взглядом – Софья Перовская.
Непосредственно она руководила убийством российского императора Александра II. Ноябрь 1879-го. Софья, играя роль жены путевого обходчика, участвует в подготовке взрыва царского поезда под Москвой. Из домика, где поселилась «семья», сделали подкоп под железную дорогу, а там заложили мину. Однако взрыв произошёл позже, чем было нужно. Состав прошёл целым и невредимым. Весна 1880 года. Ещё одно покушение на Александра II, на этот раз – в Одессе. Вновь неудача. И вот, наконец, 1881 год… 27-летняя девушка руководит наблюдательным отрядом при ещё одном покушении на Александра II в Санкт-Петербурге, а после ареста лидера партии Андрея Желябова и своего гражданского мужа возглавляет страшное дело и доводит его до конца. Она лично начертила план расстановки метальщиков и взмахом белого платка подала Игнатию Гриневицкому сигнал бросить бомбу. Был март, весна, и в это время Российская империя лишилась своего царя-освободителя, отменившего крепостное право.
Мало кто знает, но в Астрахани был установлен памятник Александру II. Памятника уже давно нет… А вот улица Софьи Перовской, напротив, на карте появилась – в Кировском районе.
3. Улица Урицкого
Свидетели революционных событий и их исследователи возлагают на Моисея Урицкого ответственность за высылку в Пермь великого князя Михаила Александровича весной 1918 года. Допрос арестованных в Гатчине, в том числе – наследника престола, революционер проводил лично. Но известным он стал немного позже – после назначения на должность председателя Петроградской чрезвычайной комисии. В историографии XX века об Урицком писали как об одном из организаторов «красного террора». Однако в некоторых современных исследованиях, напротив, утверждается, что Урицкий был противником карательных мер властей: он считал расстрелы нецелесообразной мерой. И действительно: если сравнивать с другими революционерами (например, с тем же Дзержинским) действия Урицкого были значительно более умеренными.
Впрочем, на обвинения в мягкотелости он сам отвечал: «Если не будет другого выхода, я собственной рукой перестреляю всех контрреволюционеров и буду совершенно спокоен». Как бы то ни было, в период, когда Урицкий возглавлял Петроградскую ЧК, расстрелы всё же были частым явлением. Сейчас улица Урицого – одна из основных в центре Астрахани.
4. Улица Дзержинского
Феликс Дзержинский или, как его называли, «железный Феликс», является основателем и главой Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем или, проще говоря, ВЧК. Совместно с другими руководителями «железный Феликс» разрабатывал и внедрял меры, с помощью которых советское государство защищалось от контрреволюционеров. Среди них – создание и содержание сети лагерей для политзаключённых. А ВЧК имеет отношение почти ко всем политическим репрессиям первых десятилетий существования СССР. Как глава карательного органа, Дзержинский стал ключевой фигурой «красного террора». Кстати, этот термин он сам характеризовал как «устрашение, аресты и уничтожение врагов революции по принципу их классовой принадлежности».
Общее число жертв «красного террора» оценивается в 2 миллиона человек! Тем не менее, имя Дзержинского носит улица в Трусовском районе.
5. Улица и переулок Атарбекова
Если Дзержинский – это уже больше политическая фигура и говорить о том, что он своими руками приводил приговоры в исполнение (по крайней мере, в годы своего высокого должностного положения), – всё-таки заблуждение, то чекист Георгий Атарбеков – настоящий палач, получавший, по свидетельствам очевидцев, удовольствие от своей кровавой «работы». Он инициировал массовые и не только убийства и сам участвовал в них, лишая людей жизней собственноручно, причём делал это страшно, с поражающей жестокостью – творил настоящие зверства.
В Астрахани Атарбеков лично принял участие и в казни архиепископа Астраханского и Царевского Митрофана (Краснопольского), а точнее – добил его. Масштаб личности владыки Митрофана поистине велик: будучи членом III Государственной думы, епископом Минским и Туровским, активным участником Всероссийского Поместного собора, священнослужитель не раз бывал на фронтах Первой мировой войны, лично помогал солдатам и мирным жителям, сыграл большую роль в восстановлении института патриаршества. Но разве это было важно Атарбекову? Итак, июль 1919 года, улица Красная Набережная, 38 – здание, где тогда и располагалась губернская ЧК. Три часа ночи. Владыку Митрофана поднимают и выводят во двор в одном белье на расстрел. Трое с винтовками уже наготове... Священнослужитель благословит их по-архиерейски двумя руками, солдаты стрелять отказываются. И тогда комендант ЧК Волков, желая остановить владыку Митрофана, бьёт его рукояткой револьвера по правой руке, хватает за бороду, с силой дёргает вниз и в таком положении производит выстрел в висок. И тут подключается главный антигерой рейтинга… «Стоявший поблизости и наблюдавший за всем Атарбеков тоже вытащил револьвер и выстрелил упавшему владыке в грудь, попав прямо в сердце», – говорится в книге «Очерки истории Астраханской епархии за 400 лет её существования». Впоследствии архиепископ был причислен к лику святых.
Откуда вообще взялся Атарбеков? Сначала он был непосредственным участником борьбы за советскую власть на Северном Кавказе. Своё первое постановление о казни вынес в октябре 1918-го: ЧК Абхазии, заседавшая под его председательством, приговорила к высшей мере 47 человек. А уже спустя несколько недель во время убийства заложников в Пятигорске Атарбеков лично изрубил кинжалом генерала Николая Рузского, чем любил похвастаться. Остальных по приказу Атарбекова также зверски казнили: сначала шашками отрубали конечности, а затем уже головы. Среди жертв были в том числе старики. Кстати, в Пятигорске ещё в 1993-м улица Атарбекова стала Широкой: жители сохранили память о бесчеловечии чекиста, не простили ему безвинного загубленных жизней и, как только представилась возможность, избавились от этой фамилии на карте города. Но вернёмся к истории.
К концу 1918 года Атарбеков появился в Астрахани, где возглавил особый отдел местного военно-революционного комитета. Злоупотребление властью и самоуправство – этими чертами сразу отметился главный чекист губернии, что крайне возмущало местное население. За многочисленные аресты и грубые нарушения прав человека его прозвали «восточным царьком». Местные жители голодали, но хлебные пайки им урезали ещё больше, запретили торговлю и частную рыбную ловлю. 10 марта 1919 года вспыхнуло восстание. Рабочих и поддержавших их красноармейцев обстреляли с применением артиллерии, было много убитых, кроме того, пострадало несколько храмов. А после жестокого подавления восстания началась массовая зачистка города… И эпицентром террора стал Атарбеков и возглавляемый им отдел. Трупы буквально усеивали улицы, их сваливали грудами на кладбище. Одну из многих казней, в которых чекист сыграл главную роль, в своих мемуарах описала астраханская поэтесса и писательница Вера Саградова. Её предок был ветераном Первой мировой войны, и Атарбеков приказал ему: «Снять погоны!» – на что белый офицер, разумеется, ответил отказом. И тогда этот астраханский палач собственноручно застрелил героя. Не погнушался Атарбеков и отдать приказ о расстреле и крёстного хода, пытавшегося пройти к Успенскому собору Астраханского кремля. А несколько сотен человек казнили путём утопления – сбросили с барж в воду, предварительно надев на шею камни. Страшная мученическая смерть... Уже к апрелю счёт жертв пошёл на тысячи, называлась цифра в 4 тысячи человек!
Жертвой как раз тех событий и пал архиепископ Митрофан. После его расстрела Атарбеков объявил, что ему удалось раскрыть заговор архиереев: «контрреволюционеры» якобы собирались отравить всю большевистскую верхушку Астрахани цианистым калием. Эта ложь была запущена лишь для того, чтобы оправдать свою собственную жестокость и начать новый виток зверств.
Вообще, это была настоящая страсть Атарбекова – раскрывать мнимые заговоры, что (наряду с садизмом, произволом и стремлением убивать) стало вызывать возмущение даже в коммунистических рядах. В итоге после многочисленных жалоб в Москву Атарбекова доставили под конвоем на Лубянку. За него заступался сам Дзержинский, но спецкомиссия центрального комитета партии большевиков всё же установила преступность как Атарбекова, так и других сотрудников астраханского особо отдела. Но от наказания, благодаря заступничеству большевистских лидеров, Атарбекову уйти всё-таки удалось. И свою деятельность он продолжил, только уже в других регионах…
Непонятно, почему, несмотря все эти факты, имя Атарбекова до сих пор увековечено в Астрахани – там, где особенно наследил чекист. В Ленинском районе есть аж два топонима, связанных с ним, – улица и переулок. И ходят по ним спокойно ничего не подозревающие горожане… И возможно, кто-то из их предков тоже пострадал от рук «восточного царька».
***
Наличие улиц Ленина, Карла Маркса (первый всё-таки, в первую очередь, значимая политическая фигура, а второй – великий экономист) или Коммунистических, Интернациональных (это часть истории страны и мира) хоть как-то можно объяснить. Но имена таких одиозных деятелей революции, как Володарский, Перовская, Урицкий, Дзержинский и, наконец, Атарбеков, могут покоробить вдумчивого пешехода или автомобилиста… И ведь это – далеко не полный список. Есть ещё в Астрахани улица Свердлова (к слову, один из организаторов гонений на церковь), Кирова (его убийство стало поводом для начала массовых репрессий в СССР) и многие-многие другие…
Несколько лет назад Астрахань уже обратилась к истокам, и результат отразился на карте города. Улица Халтурина (в 1880 году совершил взрыв в Зимнем дворце) стала Ахматовской, Трусова (большевик, с 1909 года находившийся в ссылке в Астрахани) – Эспланадной, Розы Люксембург (деятель европейской левой социал-демократии) – Никольской, и, наконец, Октябрьская – Тредиаковской. Было бы хорошо, если бы этот процесс продолжился.
Кто-то может возразить: «Какая разница, как называется улица? Ведь переименование – это бюрократия и траты». А между тем, разница есть.
Топонимика – не просто часть истории и культуры города и конкретного места в нём. Это смыслы и ценности, которые подсознательно, культурным кодом передаются людям. Оставлять имена террористов и убийц на картах наших городов – это всё равно, что продолжать им поклоняться, ставить их в пример следующим поколениям. А нужен ли современной России, кстати, участвующей в мировой борьбе с терроризмом, такой ориентир?
Текст Людмилы Кочиной
*