Курс валют: USD: 57.5336 | EUR: 68.5801
0
Не так давно сетевое издание Astrakhan.Site выиграло судебное разбирательство, связанное с публикацией информации, предоставленной Прокуратурой Астраханской области, об осуждении одного из сотрудников полиции — оказалось, что участковый позже был оправдан Верховным судом. Истец попытался истребовать с нашего издания компенсацию морального вреда, однако суд встал на сторону СМИ. Это недоразумение сподвигло редакцию на поиск участников и других криминальных событий, которые описывались на сайте. Сегодня мы хотим вернуться к достаточно громкому событию, произошедшему осенью 2017 года — речь идет о (цитата) «изъятии у астраханца свыше 1000 единиц оружия, боеприпасов, орденов, медалей и предметов старины».
Нам удалось установить личность того самого «жителя села Старокучергановка 1971 года рождения, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации (незаконный оборот оружия и боеприпасов)». Мы связались с ним и попросили рассказать о событиях 2017 года с позиции непосредственного их участника. Но рассказ получился гораздо объемнее и шире, чем мы ожидали...
— Здравствуйте, Сагит. Расскажите, что случилось в тот злополучный день 28 октября 2017 года?
— В первую очередь, я хотел бы поблагодарить ваше издание за то, что сами вышли на меня, т.к. я тоже искал встречи с вами. Дело в том, что в нашем обществе имеет широкое хождение фраза «Страна должна знать своих героев». Перефразируя ее, хочу сказать, что страна должна знать и своих АНТИгероев, к которым я отношу некоторых сотрудников правоохранительных органов.
В тот день, когда в доме моей мамы проводился обыск, я находился в Волгограде с женой и старшим сыном 2010 года рождения, которого мы привезли для медицинского обследования. Мой младший сын 2-х лет находился в доме, где проводился обыск с 17 до 4 часов утра.
На телефон жены позвонила моя мама и сказала, что к ней во двор дома вошли какие-то люди, которые требуют впустить их, угрожая «вызвать ОМОН». При этом они поясняли, что они из полиции и будут проводить обыск. Начиная с этого звонка я практически всю ночь до 02.30 минут 28.10.2017 года периодически созванивался с мамой, а позже с двоюродной сестрой, которую попросил приехать к нам, так как в результате действий полицейских маме дважды становилось плохо. За это время из телефонных разговоров я понял, что эти люди проводят какие-то действия, а именно, поднявшись на первый этаж дома и распределившись по одному, входят в комнаты дома, самостоятельно вскрываю шкафы, тумбочки, вытаскивают из них вещи, вываливают их на пол в зале, сортируют и часть вещей упаковывают в привезенные с собой коробки.
Также в ходе телефонных разговоров я слышал, что все это сопровождается нецензурной бранью, угрозами в адрес моего отца «склеить ... ласты и отвезти в отдел .. где (его) закроют», узнал о том, что маме дважды за эту ночь было плохо и ей вызывали «скорую помощь», о том, что по меньшей мере один из проводивших изъятие вещей просил своих коллег СФОТОГРАФИРОВАТЬ ЕГО В НЕМЕЦКОЙ КАСКЕ, ВЫКРИКИВАЯ, ПРИ ЭТОМ НАЦИСТСКИЕ ЛОЗУНГИ И ВСКИДЫВАЯ РУКУ В НАЦИСТСКОМ ПРИВЕТСТВИИ. Опять же из телефонных звонков я понял, что моя мама смогла уложить моего ребенка спать только в третьем часу ночи и что эти люди ушли из дома в пятом часу утра, увезя с собой в коробках большое количество различных вещей, при этом никакого документа с перечислением изъятых вещей они не оставили.
Утром 28 октября я вернулся домой, и как мог успокоил маму. Поднявшись на первый этаж дома увидел, что там после проведенных «мероприятий» на полу комнат в беспорядке валяются вещи, многие вещи пришли в негодность и дальнейшее их использование невозможно.
По телефону 102 я вызвал наряд полиции и когда прибыл участковый, то я вместе с ним прошел по всему первому этажу, в ходе чего он сфотографировал тот погром, который был учинен, составил протокол осмотра места происшествия и принял от меня заявление. Сам я также сумел снять короткое видео, которое впоследствии я передал сотрудникам Следственного комитета.
— Вы направляли какие-либо жалобы по факту нарушения ваших прав и некорректного поведения сотрудников полиции?
— В первых числах ноября 2017 года я, мои родители направили жалобы В УВД Астраханской области, СК РФ по Астраханской области, прокуратуру области. Практически из всех этих органов пришли ответы, из которых следовало, что нарушений законности и наших прав не установлено. В 10 числах ноября я увидел на вашем сайте статью об обыске в доме коллекционера — на фотографиях в заметке я узнал предметы из своей коллекции. После чего я обратился к дознавателю отдела организации дознания УМВД России по региону Трофимовой М.А. От нее я узнал, что уголовное дело возбуждено в отношении неустановленного лица и что перед его возбуждением меня опрашивал сотрудник полиции. Чего не было в реальности!
Т.к. в 20 числах ноября необходимо было вести старшего сына в Москву для проведения лечения, я попросил дознавателя Трофимову дать возможность скопировать информацию медицинского характера из изъятого полицейскими компьютера. Или возвратить сам системный блок. По сути, и в том и другом дознавателем мне было отказано. Впоследствии я, мои родители неоднократно обращались к Трофимовой с ходатайствами о выдаче нам копии протокола с перечнем изъятых из нашего дома наших вещей. Но каждый раз получали отказ.
— То есть сотрудник полиции отказался предоставить Вам информацию о ВАШИХ же вещах, изъятых из ВАШЕГО дома?!
— Да, совершенно верно. При этом дознаватель ссылалась на «тайну следствия». Я обращался к юристам и сотрудникам силовых ведомств, которые, мягко говоря, были удивлены таким мотивом при отказе. Лишь в 2018 году мне удалось ознакомиться с перечнем изъятых вещей только после обращения к руководителю СУ Следственного комитета РФ по Астраханской области — при этом в выдаче копии протокола мне было отказано и мне пришлось переписывать список своих вещей от руки!
Также мы обращались в органы дознания с просьбой возвратить нам вещи, которые, по нашему мнению, не имели отношения к уголовному делу — напомню, что речь идет о незаконном обороте оружия. А среди изъятых вещей находились банкноты, нагрудные знаки, награды, иконы, монеты, столовое серебро...
— Постойте, а какое отношение столовое серебро может иметь к незаконному обороту оружия?
— Честно говоря, я не могу ответить на этот вопрос. Наверное, единственным человеком в Астраханской области, который знает ответ, является дознаватель Трофимова М.А. — именно она указывала в своих постановлениях, что перечисленные вещи приобщены к материалам уголовного дела в качестве доказательств.
— По данному факту Вы обращались в надзорные органы?
— Да, по моей жалобе в январе текущего года в адрес начальника отдела дознания Прокуратурой Наримановского района было внесено представление, в котором было указано, что «дознавателем... не вынесено постановление о признании предметов, изъятых в ходе осмотра места происшествия... в качестве вещественных доказательств...», а также то, что «какого-либо доказательственного значения для... уголовного дела... предметы не имеют».
— То есть дознаватель предоставляла Вам заведомо ложную информацию?
— Да, из анализа документов получается так. Но самое интересное, что все проверки, проведенные в отношении нее сотрудниками полиции, то есть ее же коллегами, показали, что в действиях Трофимовой нет нарушения закона.
— «Ворон ворону глаза не выклюет»?
— Да, именно так. 16 марта сего года начался процесс возврата изъятых вещей — надеюсь, он продолжится.
— В 17-, 18-м году дознаватель неоднократно отказывала Вам в возврате вещей. Почему ее позиция так резко поменялась?
— По моему мнению, во многом этому способствовали действия Прокуратуры Наримановского района — представление, о котором я упомянул выше. А затягивание процесса возврата мне вещей, возможно, связано с желанием дознавателя Трофимовой соблюсти корпоративную этику и не предоставлять мне информацию о вещах, на основании которой я смог бы понять, что часть из них похищена...
— Что Вы имеете в виду — полицейские украли у Вас какие-то вещи во время обыска?
— Да, именно так. Однако предлагаю поговорить об этом в следующий раз...
Продолжение будет.
*